Этот рассказ перенесён дословно со старой газеты, когда-то подаренной им однополчанам Дегтярёва В.Л. В начале рассказа на газете имеется дарственная надпись:
" Наследникам Славы Василия Дегтярева.
Друзьям – авиаторам от автора,
23.02.91.
Москва – Сеща"
Если встать у мемориала в Пятигорске лицом к Вечному огню, то камни, что слева, заговорят о героях Великой Отечественной. Один из них – летчик Дегтярев. А напротив мемориала, возле плакучей ивы, - черная мраморная Чаша материнских слез. В Пятигорске они сегодня рядом – Вечный огонь, улица Василия Дегтярева и Чаша материнских слёз…
Тридцать один год назад, летом пятьдесят девятого, редакционное задание привело меня в Пятигорск. Мест в гостинице не было, и администратор протянул блокнотный листок с адресом.
Квартира оказалась небольшой чистой комнатой в коммунальном доме у подножия Машука. Сразу бросился в глаза портрет красивого летчика с "кубарями" в петлицах. Хозяйка Екатерина Григорьевна Дегтярева, высокая седая женщина, сказала тихо, будто о себе:
- В тридцатом умер муж, осталась единственная радость – Васенька, сын. Подрос – трудился слесарем на автобазе, ушел добровольно в училище, летчиком стал. Невеста у него была – теперь у нее муж и дети…
В первый год войны сын обучал курсантов, расстраивался, что не на фронте: оттого, мол, и отступаем, что меня там нету. Потом улетел воевать. После освобождения Пятигорска прислали орден Отечественной войны и письмо, что погиб мой Василий геройски, а я все не могу поверить. Если погиб, то как? Где могила?..
Безысходность материнского одиночества меня потрясла. Уезжая из Пятигорска, пообещал Екатерине Григорьевне узнать, что смогу, о судьбе её сына.
Поиски начались в Центральном архиве Министерства обороны СССР. В оперативной сводке 224 ШАД – запись:
"9 июля 1942 года с задания не вернулся лейтенант Дегтярев" . В то утро девятка ИЛов вылетела на бомбежку и штурмовку вражеского аэродрома у поселка Сеща…
Больше из документов за сорок второй год ничего узнать не удалось. Я продолжил поиски дальше, в сорок третий, в фондах авиадивизии, Первой воздушной армии и Западного фронта. И отыскалось ещё одно дело: по почерку видно, что писавший человек волновался.
…В один из апрельских дней в штаб воздушной армии доставили связного Рогнединской партизанской бригады. Вместе с боевым донесением он пронес через линию фронта коллективное ходатайство партизан о присвоении летчику Василию Дегтяреву звания Героя Советского Союза. Подробности трагедии, что свершилась летом сорок второго на берегу Десны, открывались неожиданно и полно.
…Полутысячная колонна немецкого учебного батальона вышла из села Голубея на лесную поляну. По команде офицера оккупанты выставили часовых, сложили оружие, разделись до пояса. Началась физзарядка.
Согласно сведениям партизанской разведки учебный батальон готовился к отправке на Кавказ. Народные мстители получили приказ не дать уйти батальону с Брянщины на фронт. В то утро разведчица Дубровского партизанского отряда Рогнединской бригады Евдокия Терехова, замаскировавшись, в бинокль наблюдала за поляной. Внезапно мелькнула над лесом тень: ломая верхушки деревьев, на дальнем краю поляны, не выпуская шасси, приземлился краснозвездный самолет с цифрой "8" на фюзеляже.
Шеренги батальона оцепенели и, разом сломавшись, бросились к самолету. Легкая добыча! Но вдруг самолет, вздрогнув, ожил. Прямо в толпу потянулись огненные трассы. Орава гитлеровцев таяла на глазах. Забыв обо всем, партизанская разведчица смотрела, как разбегаются от раненого самолета остатки батальона. Спаслись те, кто успел свернуть в сторону от свинцовых трасс.
В бинокль Евдокия Терехова увидела, как из кабины показался летчик: из-под взъерошенного чуба текла по щеке струйка крови. Перевалившись за борт, летчик упал наземь, а из самолета, густея, потянулся к небу черный дым.
И случилось невероятное: русский летчик встал и направился в сторону Десны. Никто ему не помешал. Никто не преследовал. Наверное, уцелевшим гитлеровцам было не до него. Если бы это чудо спасло Дегтяреву жизнь и оставило его матери единственного сына…
Легкая добыча, какой показался упавший советский штурмовик, обернулась таким уроном, от которого фашистский батальон потерял боеспособность. Расквартированный в селе Голубея в то летнее утро, он познал сполна войну, находясь в тылу.
Понадобилось время, чтобы эвакуировать раненых и управиться с выносом немалого числа убитых. К гауптману Мюллеру, командиру батальона, явился мокрый и радостно возбужденный полицай. Гауптман узнал, что командир отделения местной охранной полиции Федор Колосков старается услужить великой Германии, а посему он, Колосков, обшарил приречные камыши и высмотрел летчика, который скрылся на островке. Летчика надобно захватить немедленно, а его обмундировку и часы передать ему, Федору Колоскову.
Для захвата летчика гауптман направил взвод солдат, а переводчику велел объявить, что если русский солдат сдастся добровольно, ему будет сохранена жизнь.
Что пережил Василий Дегтярев в последние минуты жизни?
По зеркалу реки, в камышах рванули гранаты. Подбадривая себя автоматной пальбой, взвод устремился к раненому летчику. Навстречу стукнул пистолетный выстрел, и передний солдат упал. Сквозь треск автоматов раздались опять одиночные выстрелы, и замертво свалились еще трое. И, наконец, выстрел, после которого никто из нападавших не упал.
…Вернувшись ночью на партизанскую базу, разведчица Евдокия Терехова доложила о гибели неизвестного летчика. Командир Рогнединской бригады Илья Иванович Мураль (1908 г.р.), ставший впоследствии брянским облвоенкомом (1956-1960), решил доставить на базу тело героя.
Вечером двое молодых партизан подошли к лесной поляне возле села Голубея. Глянув на поляну, партизаны замерли…
Возле обгоревшего самолета, вокруг свежевырытой могилы выстроились поредевшие шеренги оккупантов. Здесь же, в гробу, лежал наш летчик. Солдаты вермахта с отданием воинских почестей хоронили советского лейтенанта.
Мы не знаем, что говорил гауптман Мюллер, но для того, чтобы офицер вермахта решился на такие похороны, требовалась способность человеческой личности на самостоятельный неординарный поступок. Командир батальона знал, что за церемонию похорон русского летчика ему придется отвечать. Но он пошел на это…
После освобождения партизанского Дубровского района местные жители перезахоронили погибшего летчика. На крутом берегу Десны, возле старинной православной церкви, упокоился Василий Дегтярев.
…Закончив поиск, я отправил письмо в Пятигорск. С той поры между нами наладилась переписка. Пилоты объединенного авиаотряда из Минеральных Вод доставили мать героя в Москву, и мы вместе отправились на Брянщину. Встречать Екатерину Григорьевну вышло все население поселка Сеща, сел Олсуфьево и Голубея.
Екатерина Григорьевна погладила холодный мрамор памятника и, упав на колени, обняла могилу сына. Играл военный оркестр, плакали женщины. Пионеры отряда имени Дегтярева солдаты и офицеры авиационного полка, в котором служил лейтенант Дегтярев, несли гирлянду Славы.
По инициативе Ставропольского крайкома комсомола подвиг Василия Дегтярева увековечен в названии улиц и школ, пионерских дружин и отрядов, комсомольско-молодёжных бригад. А письма в дом у подножия Машука шли нараставшим потоком. Из многих откликов недобрых было только два, но они потрясли обездоленную мать, ускорили её кончину.
…А всё-таки мир тесен, порой до нереальности. В начале шестидесятых годов меня разыскал благообразный мужчина и представился:
- Жертва репрессий – Федор Николаевич Колосков. Амнистирован по "Ворошиловскому" указу, вследствие чего ходатайствую содействовать авторитетом газеты моей реабилитации и денежной компенсации, дабы время пребывания в заключении зачислилось в стаж моей работы, согласно указу товарища Ворошилова…
Меня поразили наглость и цинизм этого полицая, домогавшегося даже не прощения, но льгот. И никакого страха раскаяния перед черной огромностью своей вины. После чего он совершил еще одно преступление, которое никакими статьями закона не предусмотрено, а потому подсудности не имеет и уголовному наказанию не подлежит.
Написав письмо Екатерине Григорьевне, Колосков лгал, будто пытался спасти ее сына, вымогал подпись под ходатайством о его, Колоскова, реабилитации и обещал за это "подмогнуть деньгами".
Получив отказ, Колосков написал второе письмо. Жестокость к погубленному летчику нашла в нем свое продолжение – в мести старой больной матери героя. Вперемежку с матерщиной Колосков сравнивал свои немалые доходы с весьма скромной пенсией Екатерины Григорьевны и глумился, описывая, как истлел в холодной и сырой земле ее сын, а по этой земле ходит и топчет павшего он, Колосков…
Из людского горя и крови появилась в Пятигорске Чаша материнских слез, и скатываются они, слезы, на мрамор, и черен тот мрамор, как судьба Екатерины Григорьевны, судьбы других обездоленных матерей.
Говорят, у победителей раны заживают быстрее. Но у нас память войны кровоточит и сегодня почти в каждой семье.
В хранилище Пятигорского краеведческого музея мне довелось познакомиться с материалами фонда Василия Леонтьевича Дегтярева. Имеется там и копия наградного листа – подлинник хранится в Центральном архиве Министерства обороны СССР.
Наградной лист подписал командир штурмовой авиадивизии и заканчивается он так: "…достоин высшей правительственной награды звания Героя Советского Союза".
Любовно собраны и бережно хранятся в музейном фонде письма из школ, дружин и пионерских отрядов имени Дегтярева; из сел и городов, адреса которых составляют вместе то великое и необъятное, что в нашем сознании отражает слово: Россия. В них – разделенная боль одиночества матери и вера, что подвиг ее сына будет увенчан золотой геройской Звездой. А этого не случилось.
То было время, когда на хрущевской оттепели начал просматриваться иней грядущих заморозков, и у меня возникли казенные хлопоты из-за того, что в своем тогдашнем очерке "пропагандировал на страницах партийной печати фальшивый гуманизм врагов". Опубликованная правда не укладывалась в установившиеся стереотипы и постулаты о безоговорочной обязательной ненависти к любому представителю противоборствующей стороны. А я ещё ко всему стал активно добиваться посмертного присвоения Василию Леонтьевичу Дегтяреву звания Героя Советского Союза и, выражаясь словами стихотворения своего детства, "Климу Ворошилову письмо я написал…"
Несостоявшийся полководец Великой Отечественной, дважды Герой Советского Союза и Герой Социалистического Труда К. Ворошилов был в то время Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Не знаю, припомнились ли ему погубленные в тридцатых годах командиры или амнистированные в пятьдесят пятом предатели, но на моем ходатайстве он решительно вывел: "Отказать". После чего меня удостоил беседы ответственный работник аппарата Президиума К. Черненко. Сосредоточенный и хмурый, он потребовал объяснений, и я ему документально растолковал: совершив подвиг, летчик Дегтярев погиб 9 июля 1942 года. Узнали об этом в его дивизии от брянских партизан весной сорок третьего: дата подписания наградного листа – 24 апреля. Представление командира штурмовой авиадивизии последовательно утвердили командующий Первой воздушной армией генерал-лейтенант Худяков и командующий Западным фронтом генерал-полковник Соколовский, в последующем Маршал Советского Союза, начальник Генерального штаба. В аппарате Наркома обороны представление было отклонено из-за того, что летчика хоронили с почестями немцы. Приказом по армии № 077/Н от 11 декабря 1943 года лейтенант Дегтярев был посмертно награжден орденом Отечественной войны первой степени".
Вот и все,- сказал товарищ Черненко.- Не надо было немцам его со всякими выкрутасами хоронить.
Я проявил бестактность, возразив:
- Мы критикуем Сталина и все еще действуем по-сталински. А если бы Дегтярев остался на земле, а не в земле, как тысячи других героев?
- У нас незахороненных героев нет! – в голосе будущего трижды Героя Социалистического труда зазвучала угроза.- Сколько можно еще внушать? Если не угомонитесь…
Потом я встречался с маршалом Соколовским на его даче у Икшинского водохранилища. Тяжело больной, Василий Данилович мое ходатайство подписал, горько заметив:
- Успеха бы вам, да я теперь не у дел, весомость моей подписи уже не та…
Опять последовал отказ, внушение очередного столоначальника, но геройский подвиг был на лицо, и я продолжал борьбу за справедливость. В порядке их заступления на высокие посты обращался к дважды Герою Социалистического Труда Н. Подгорному, к четырежды Герою Советского Союза и Герою Социалистического Труда маршалу Л. Брежневу.
Вряд ли стоит уточнять, какие чувства вызывали отказы словом или молчанием этих и других титулованных самонагражденцев, поцелуйно присвоивших себе незаслуженные отличия. Кому из них досталась "Золотая Звезда" Василия Дегтярева?
Как бы было справедливо, если бы достойно завершилась еще одна трагедия войны, и подвиг Василия Леонтьевича Дегтярева был увековечен заслуженной "Золотой Звездой" Героя.
Его Звездой…
Тарас Степанчук.
Пятигорск – Брянск – Москва
5 сентября 1990 года.
Справедливость восторжествовала 11 ноября 1990 года, уже после выхода статьи Тараса Степанчука.
За беспримерный подвиг, совершенный лейтенантом Дегтяревым 9 июля 1942 года, ему было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. 
Солдат 1941-1945 
